Домой

 

С сайта «Арда на Куличках»

 

 

Дж.Р.Р.Толкиен

 

История Финвэ и Мириэль

 

                                           Перевод Эйлиан

 

Это решение известно как "Статут Финвэ и Мириэль", ибо над ними первыми возымело оно силу, и именно из-за поступка Финвэ просили в этом деле совета у Манвэ. Так, Финвэ, первый Властитель нолдор, взял в жены Мириэль, прозванную Сериндэ, ибо она превыше других искусна была в шитье и ткачестве, и велика была любовь между ними. Но, вынашивая своего первого сына, Мириэль истомилась телом и духом, и силы, казалось, покинули ее. Этот сын был Куруфинвэ, кто более всех нолдор прославлен под именем Феанаро (или Феанор), Дух Огня, которое дала ему Мириэль при рождении; он был могуч телом, велик во всех искусствах тела, и превыше всех эльдар в силе и быстроте ума. Но Мириэль сказала Финвэ: "Никогда уже не выносить мне ребенка; ибо силы, каких хватило бы, чтобы произвести на свет многих, вошли в одного Феанаро."

И опечалился Финвэ, потому что нолдор были юным народом и жили в радостном Полдне Амана, но их было еще мало, и он желал, чтобы у него было много детей. И он сказал: "Или нет исцеления в Амане? Здесь любой, кто устал, может найти отдых."

И Финвэ спросил совета у Манвэ, и Манвэ поручил Мириэль заботам Ирмо в Лориэне (2). При расставании (недолгом, как он надеялся) был Финвэ грустен, ибо несчастьем считалось, что мать уходит и не будет рядом со своим сыном хотя бы в его раннем детстве. "В самом деле, это несчастье, - сказала Мириэль, - и я плакала бы, не будь я столь усталой. Но не вини меня в этом, и в том, что может случиться позже.

Прощай, дорогой мой господин." Таковы были ее слова, но в сердце своем она желала не просто сна и отдыха, но избавления от бремени жизни. Она ушла затем в Лориэн и легла там под серебряным деревом, но, хоть она и казалась спящей, на деле ее дух покинул тело и в молчании вошел в залы Мандоса; и девы Эстэ ухаживали за ее прекрасным телом, так что оно оставалось нетленным, хоть она и не вернулась.

Печаль Финвэ была велика, и часто приходил он в сады Лориэна и, сидя под серебряными ивами у тела жены своей, звал ее, называя по именам. Но она не отозвалась, и он один во всей Благословенной Земле грустил в одиночестве. Спустя время он перестал приходить в Лориэн, ибо это только усиливало его горе. Всю любовь он теперь отдал сыну; а Феанаро был голосом и лицом похож на свою мать, и Финвэ был ему и отцом и матерью, и двойные узы любви связывали их. Но Финвэ не был доволен, ибо был молод и силен, и хотел, чтобы в его доме было больше детей. [Так, сказал он Манвэ>] И, когда прошло десять лет, обратился он к Манвэ с такими словами: "Владыка, послушай меня! Я одинок. Один я среди эльдар не имею жены, и нет надежды у меня на рождение сыновей более одного, и дочерей у меня нет. Должен ли я остаться один навеки? [Ибо я не верю, что Мириэль вернется ко мне>] Ибо мое сердце говорит мне, что Мириэль не вернется из дома Вайрэ, пока стоит Арда. Разве нет в Амане исцеления от горя?

И Манвэ стало жаль Финвэ, и он был милостив, и, когда Мандос объявил о своем решении, как уже было сказано, Манвэ призвал Финвэ к себе и сказал: "Ты слышал Приговор, что был провозглашен. Если Мириэль, твоя жена, не вернется и даст тебе свободу, ваш брак (4) будет расторгнут, и ты будешь вправе взять себе другую жену."

Сказано, что Мириэль так ответила Мандосу: "Я пришла сюда, дабы избавиться от тела, и не желаю когда-либо обрести его вновь. Моя жизнь вошла в Феанаро, моего сына. Этот дар я отдала ему, кого люблю, и больше ничего я не могу ему дать. Вне Арды я могла бы исцелиться, но в ней."

И тогда Мандос счел ее невиновной, рассудив, что она умерла, ибо ноша жизни была для нее непосильна. Так ее выбор был подтвержден, и ее оставили в покое; и спустя десять лет ее брак был расторгнут. [На следующий год>] И спустя еще три года Финвэ взял себе вторую жену, Индис Ясную; и она ни в чем не походила на Мириэль. Она была не из нолдор, но из ваньяр, [из родни>] сестра Ингвэ; золотоволосая, статная и проворная. Она не ведала работы рук, но пела и создавала музыку, и вокруг нее всегда были радость и свет, пока длилось блаженство Амана. Она очень любила Финвэ, ибо сердце ее было отдано ему уже давно, когда народ Ингвэ еще жил вместе с нолдор на Туне. (5) В те дни она увидела Властителя нолдор, темноволосого и светлолицего, с гордым лицом и задумчивыми глазами, и он показался ей прекраснейшим и наиблагороднейшим из эльдар, и ее радовали его голос и слова. Так она осталась незамужней, когда ее народ ушел в Валинор, и часто бродила одна в полях и лесах Валинора, [думая о том, что росло без надзора>] наполняя их музыкой. И случилось так, что Ингвэ, услышав о странной печали Финвэ, и желая возвеселить его дух и избавить от бесплодных стенаний в Лориэне, отправил ему послание с приглашением на время оставить Туну и думы о своей потере, и прийти пожить в свете Дерев. На это приглашение Финвэ не отвечал, пока не провозглашен был Приговор Мандоса; но тогда, рассудив, что ему следует попытаться построить свою жизнь заново, и что совет Ингвэ был мудр, он отправился в дом Ингвэ на западном склоне Горы Ойолоссэа. Его не ожидали, но приветствовали; и когда Индис увидела Финвэ, идущего вверх по склону горы (и свет Лаурэлин сиял у него за спиной), запела она вдруг в великой радости, и ее голос был как песня лирулин в небесах (6). И когда Финвэ услышал эту летящую сверху песнь, он поднял взгляд и увидел Индис в золотистом сиянии, и понял, что она давно уже любит

его. И, наконец, его сердце обратилось к ней, и он поверил, что для них обоих возможно счастье. "Вот! - сказал он. - И в самом деле есть в Амане исцеление от скорби!"

     И был заключен брак Финвэ и Индис, сестры Ингвэ. И для Индис оправдалось речение "где один потерял, другой может найти". Но она познала и иную истину: "Дом помнит того, кто его строил, кто бы ни жил в нем после." Ибо Финвэ горячо любил ее, и был доволен, и она принесла ему детей, которым он радовался·, (7), но тень Мириэль не покинула его сердца, и более других своих детей думал он о Феанаро. Феанаро была не в радость женитьба отца, и, хотя он не стал менее любить отца, мало любил он Индис и ее детей, и менее всех - своих полубратьев. Как только он смог (а он стал взрослым незадолго до рождения Нолофинвэ), он оставил отцовский дом и поселился отдельно, посвятив себя знаниям и мастерству. В тех несчастьях, что произошли после и в которых Феанаро был главным виновником, многие видели последствия этого разрыва в доме Финвэ, считая, что если бы Финвэ перенес свою потерю и удовольствовался бы рождением одного могучего сына, путь Феанаро мог бы быть иным, и на землю не пришло бы столько печали и зла.

И потому среди эльдар редко возникает возможность вторичного брака, но еще более редки случаи, когда такой брак действительно заключается. Ибо эльдар помнят о горе и разладе в доме Финвэ.

 

В записях эльдар сказано, что валар сочли историю Финвэ странной и долго обсуждали ее. Ибо Финвэ они не могли ни в чем обвинить, и Статут был справедлив и разумен. И все же ясно было, что многих зол можно было бы избежать, [если бы Мириэль была более сильной, или Финвэ более терпелив>], если бы Статут не был провозглашен или если бы им хотя бы не воспользовались. Этот фрагмент позже был заменен на: В записях эльдар сказано, что валар долго говорили о судьбе Финвэ и Мириэли, когда Статут был уже создан, но еще не провозглашен. Ибо они понимали, что это мрачное предзнаменование, если даже в Амане Мириэль умерла и принесла печаль в Благословенную Землю, а ранее они думали, что этого в Благословенной Земле не будет. И также, хотя, казалось, Статут был справедлив, некоторые боялись, что он не исцелит смертную печаль, но сделает ее вечной. И Манвэ говорил с валар, и сказал так:

- Вы не должны забывать, что речь идет об Арде Искаженной - ибо оттуда вы привели эльдар. И нельзя также забывать, что в Арде Искаженной Справедливость не есть Исцеление. Исцеление приходит через страдание и терпение, и ни о чем не просит, даже о Справедливости. Справедливость же существует в связях между явлениями, такими, каковы они есть, принявшими Искажение Арды. И потому хотя сама по себе Справедливость - благо и в дальнейшем не ведет ко злу, она может лишь продолжить зло уже свершившееся, и не может предотвратить созревание его горьких плодов. Так, Статут был справедлив, но он принял Смерть и расставание Финвэ и Мириэль, что было бы неестественным в Неискаженной Арде, так что в Неискаженной Арде Статут был бы неестественен и чреват Смертью. Свобода, что дает он, есть более низкий путь, который, хотя и не ведет вниз, уже не дает подняться. Но Исцеление может сохранить хотя бы отблеск Арды Неискаженной, и, если оно не может сейчас подняться, ему должно жить в терпении. Это и есть Надежда, по моему разумению, самая прекрасная добродетель Детей Эру, [но ее нельзя призвать по своему желанию: ее должно ожидать в терпении, и долгое время порой.] (8)

Тогда сказал Ауле, друг нолдор [добавлено: любивший Феанора].

- Но действительно ли корень этого несчастья лежит в Искажении Арды? - спросил он. - Кажется мне, что причиной ему рождение Феанаро. Ведь Финвэ и все нолдор, что последовали за ним, никогда ни сердцем, ни мыслью не поддавались [Морготу>] Мелькору, Исказителю; и как же тогда произошел странный этот случай, даже и в Амане Незатемненном? Что вынашивание ребенка оказалось таким тяжким бременем для матери, что она не пожелала остаться в живых? Этот ребенок одарен более всех эльдар, что уже пришли или еще когда-либо придут в Арду. Но эльдар - первые Дети Эру, и они принадлежат ему. Так что величие такого ребенка должно прямо происходить из его воли во имя добра для эльдар и всей Арды. Что тогда говорить о цене за рождение? Не следует ли счесть, что и величие, и цена происходят не из Арды, Искаженной или Неискаженной, но извне ее? Ибо, как нам известно, и как это не раз увидят в течение веков (в больших делах и малых), не вся Повесть Арды изложена в Великой Теме, и будут твориться дела, которые не могли быть предсказаны, ибо они новые и не выношены прошлым, предварявшим их. (9)

[Добавлено: Так говорил Ауле, не желая верить, что хотя бы малая часть Тьмы была на Феаноре, или на ком-либо из нолдор. Он более всех желал призвать их в Валинор.] (10)

Но Ульмо отвечал:

- Тем не менее Мириэль умерла. [И не есть ли смерть эльдар Зло, сиречь нечто неестественное для Неискаженной Арды, и поэтому происходящее из искажения? Или если смерть Мириэли не такова, и происходит извне Арды, как тогда смерть, неестественность и зло, придет из того, что ново и не имеет причин в прошлом, если только второе не вызывает ни печали, ни сомнения? Но смерть Мириэли принесла в Аман и то, и другое. Этот фрагмент был заменен на:] Но смерть для эльдар есть зло, то есть нечто неестественное в Арде Неискаженной, значит, она происходит из Искажения. Ибо если бы смерть Мириэли была чем-либо иным, и исходила извне Арды (как нечто новое, не обусловленное прошлым), она не принесла бы ни печали, ни сомнений. Ибо Эру - Властитель всего, и правит всем, что творят его созданья, даже злом Исказителя в конечном итоге, но прежде всего он не станет посылать им печаль. А смерть Мириэли принесла в Аман горе. Рождение Феанаро, конечно же, в воле Эру; но я считаю, что оно искажено Тьмой, и в этом предзнаменование пришествия Тьмы. Ведь величайшие могут сотворить величайшее зло. Братья мои, будьте осторожны, не думайте, что Тьма ушла навсегда, хоть и побеждена она. Или не жива она сейчас, даже и в Амане, хоть вы и считаете, что цепи на ней нельзя разбить?

[Ибо Ульмо не согласился>] Так говорил Ульмо, который был несогласен с советом валар, когда они привели Мелькора Исказителя в Мандос после его поражения. (11) [Добавлено: И он любил эльфов (и людей потом), но по-иному, нежели Ауле, и считал, что их следует предоставить их судьбе, как бы опасно это не казалось. Так после увидели, что хотя он и любил Феанора и всех нолдор более прохладно, он был более милосерден к их ошибкам и неправедным деяниям.]

Тогда сказала Йаванна, и, хоть и была супругой Ауле, склонялась к мнению Ульмо.

- Мой супруг Ауле ошибается, - сказала она, - когда говорит, что сердца и думы Финвэ и Мириэли были свободны от Тьмы, как будто ничто из того, что касается их, не может происходить от Тьмы или Искажения Арды. Но так как Дети не таковы, каковы мы (пришедшие извне Арды полностью и всецело), но есть дух и тело, и тело принадлежит Арде и Ардой рождено: так что Тень влияет не только на души, но исказила самую рон Арды, и все Средиземье искажено злом Мелькора, более нас всех проникшего в него. Так, никто из проснувшихся в Средиземье и живших там, не может явиться здесь полностью свободным от Искажения.

Потеря сил телом Мириэль может поэтому быть приписано, по некоторым причинам, злу Арды Искаженной, и ее смерть может быть неестественной. И то, что такое могло свершиться в Амане, кажется мне, как и Ульмо, знаком, на который следует обратить внимание". (12)

Тогда заговорила Ниэнна, что редко приходила в Валмар, но теперь восседала по левую руку от Манвэ.

- Справедливости должна сопутствовать Жалость, а это значит, что нельзя забывать об одиночестве каждого, кто подвергается Справедливости. Кто из вас, валар, в мудрости вашей, будет винить этих Детей, Финвэ и Мириэль? Ибо Дети одновременно и могущественны, и бессильны. Мандоса считаете вы сильнейшим из всех в Арде, и самым непреклонным, если уж осмелились самого Исказителя отдать ему под охрану. И все же я говорю вам, что каждая феа Детей так же сильна, как и он; ибо они способны выносить свое одиночество (??которая исходит от Эру, как и наша??): в своей обнаженности они превыше всех сил, какие только приложите вы, чтобы изменить их против воли. И все же Дети бессильны: в жизни они малы, и мало могут свершить; и они молоды, и знают только Время. Их разумы словно ладони их детей, могут немногое ухватить в горсть, и даже эта горсть не наполнена еще. Как могут они постичь [? конец] деяниям, или встать выше желаний, происходящих из самой их природы, единства духа и тела, каково их естественное состояние? Ведомы ли вам усталость Мириэли или одиночество Финвэ?

Мириэль, думается мне, умерла, ибо так было нужно для ее тела, в страдании [за] которое ее нельзя винить, - скорее, следует хвалить, и все же ей не дано было достаточно сил, чтобы вынести его; это цена рождения столь великого сына. И думаю я, что Ауле понял, какая дорога ведет к истине. Уход феа Мириэли - особенный случай. Смерть всегда смерть, и внутри Великой Темы исходит от Исказителя и несет печаль; но Эру этой смертью намеревался достичь некой благой цели немедленно, и не нужно ей было рождать горький плод; тогда как Смерть, что исходит от Исказителя, несет лишь горе, и исцеления должно ждать в одной Надежде, может быть, до Конца. Но Финвэ, не понимая смерти (ибо как он мог ее понять?) звал Мириэль, а она не вернулась, и теперь он одинок, и его естественная жизнь и надежды поломаны. Прав он был, воскликнув: "Разве нет Исцеления в Амане?" Этот крик нельзя было оставить без внимания, и, что можно было сделать, мы сделали. Почему должны мы теперь осуждать это?

Но Ульмо ответил ей:

- Нет! Хотя я ничего не осуждаю, все же я скажу свое слово. Здесь вижу я не одну лишь прямую волю Эру, но и вину его созданий. Не провинность, но падение с того высочайшего, которое есть Надежда, о которой говорил Король. И я не сомневаюсь, что избрание высшего пути, тяжкого, но посильного, было бы частью того блага, о котором говорила Ниэнна. (13). Да, феа Мириэли могла уйти по необходимости, но она ушла, изъявив волю не вернуться. Здесь ее вина, ибо никто не принуждал ее; это было падение надежды в феа, принятие утомления и телесной слабости, как якобы неисцелимой, и поэтому неисцеленной. Но решение Мириэли повлекло за собой не только отказ от собственной жизни, но и одиночество ее супруга, и его искажение. (??что-то??), что дала она, недостаточно; ибо с рождением ребенка, каким бы великим он ни был, да и с рождением многих детей, брачный союз не кончается, ибо у него есть и иные цели. К тому же Феанаро будет лишен материнской части своей натуры. Более того, если бы она вернулась, ей не пришлось бы вновь вынашивать детей, разве что ее утомление исчезло бы при возрождении.

Так Финвэ был в горе и взмолился о справедливости. Но когда он позвал ее и она не вернулась, всего лишь через несколько лет он впал в отчаяние. И здесь его вина, и падение Надежды. Но он также молил главным образом желая детей, считая, что сам он и его потеря более важны, чем страдание его супруги: это падение полной любви.

          Феар эльдар, как сказала Ниэнна, не могут быть сломлены силой·, и потому все изменения в их желаниях не могут быть точно предсказаны. И все же, я считаю, была надежда, что после отдыха в Мандосе феа Мириэли сама вернулась бы к естественному состоянию, которое заключается в желании обрести тело. Этот странный случай должен был привести не к расторжению их союза, но к тому, что Финвэ в терпении, храня любовь, познал бы Надежду, и к возвращению Мириэли, более мудрой духовно и обновленной телесно. И они могли бы вместе растить своего великого сына, и он получил бы все, чему радуются дети эльдар. Но феа Мириэли не оставили в покое, и она вынуждена избирать себе жребий навечно; и теперь, если Статут будет провозглашен, она должна будет оставаться так до конца Арды. Так нетерпение Финвэ закроет двери жизни перед феа его супруги. А это б`ольшая вина. Ведь куда более неестественно, что один из эльдар должен навсегда остаться феа без тела, а другой оставаться в живых, пусть в браке, но одинокий. Для Финвэ это было испытание (и не только Мириэль испытывала его), и он взмолился о справедливости, и об облегчении.

- Нет! - сказала вдруг Вайрэ. - Феа Мириэль со мной. Я хорошо  знаю ее, ибо она мала. Но и сильна: горда и неуступчива. Она из тех, кто, сказав: я сделаю так, по-другому уже не поступит. Она не вернется ни к жизни, ни к Финвэ, даже если он будет ждать ее до скончания дней. И он это знает. Ведь он просил не об одних лишь детях, но так сказал Королю: "Мое сердце говорит мне, что Мириэль не вернется, пока стоит Арда". Какого рода это знание или вера, и что он хотел этим сказать, и откуда это пришло к нему, я не знаю. Но феар постигают друг друга, и особенно в браке, путями, которых нам понять не дано. Ибо мы не можем до конца постичь природу Детей. Но если нам приходится говорить о Справедливости, следует вспомнить о вере Финвэ; и если, как я считаю, у нее есть достойное основание, мы должны по-иному посмотреть на вину этих двоих. Когда одна из Королев валар, Варда, или Йаванна, или я, навсегда покинет Арду, и оставит своего супруга, пожелает он того или нет, (14), тогда пусть тот супруг судит Финвэ, если захочет, и помнит, что Финвэ не может последовать за Мириэлью, не причиняя зла своему естеству и не предавая свой отцовский долг и отцовскую любовь."

Когда Вайрэ умолкла, валар долго сидели в молчании, пока в конце концов Манвэ не заговорил вновь. "Разумные и мудрые слова говорили вы. В самом деле, имея дело с Детьми, мы касаемся того, что скрыто от нас и чего мы не можем постигнуть до конца. Отчасти Дети в самом деле принадлежат тому "новому", о которых говорил Ауле·.

Но их судьба - прийти в Арду Искаженную, и принять в себя Искажение, хотя изначально они происходят извне Эа. Что касается этого "нового", проявления воли Илуватара, как мы говорим: оно может не принадлежать Арде и до своего появления быть непредсказуемым, но у него самого есть последствия, которые мы предсказать можем, в соответствии с мудростью и знаниями, поскольку оно сразу же становится частью Эа, и частью прошлого для всего, что будет в Эа. Мы можем, таким образом, сказать, что эльфы обречены познать "смерть", если они пришли в мир, который содержит "смерть", и обладают формой, для которой "смерть" возможна. Ибо хотя по исходной своей природе, неискаженные, они пребывают как дух и тело согласованные, все же это две вещи, не одно и то же, и их расставание (то есть "смерть") возможно.

Я думаю, Ауле и Ниэнна ошибаются; ибо они, в сущности, говорят вот что: Смерть, исходящая от Исказителя, одно, а Смерть как орудие Эру - другое: одна - зло, одно только зло и неизбежно горька; вторая, благодеяние, предназначенное для некоего сиюминутного блага, не является злом и либо не печальная, либо легко и быстро исцелимая. Ибо зло и печаль смерти заключены в самой разлуке и нарушении естества, которое сходно в обеих (или же смерть не есть их имя); и обе могут случиться лишь в Арде Искаженной и соответствовать ее процессам.

Я думаю, Ульмо ближе к истине, считая, что Эру не нуждается и не пожелает использовать в качестве своего орудия то, что является злом. Почему, в самом деле, нужно было ему вводить смерть как "новое" в мир, в котором она уже есть? Тем не менее, Эру - Властитель Всего, и будет использовать как орудия для достижения своих конечных целей, которые благи, все, что его создания, великие или малые, делают или создают, во имя его или против него. Но мы должны помнить, что его воля такова: эльдар, что служат ему, не должны быть повергнуты печалями и злом, с которыми они имеют дело в Арде Искаженной; но должны восходить к силе и мудрости, которых иначе им не достичь; что Дети Эру должны расти, чтобы быть дочерьми и сыновьями.

Ибо Арда Неискаженная имеет две стороны, два смысла. Первый - Неискаженная, которую они различают в Искаженной, если их взоры не затмились, и которой желают, как мы желаем Воли Эру: это опора для Надежды. Второй - Неискаженная, которая будет: то есть, если говорить в понятиях Времени, в котором они пребывают, Арда Исцеленная, которая будет более велика и прекрасна, чем первая: это сама Надежда, что укрепляет их дух. Она исходит не только от стремления Воли Илуватара Прародителя (которое само по себе может привести тех, кто существует во Времени, лишь к печали, не более), но и из веры в Эру Владычествующего Вечно, в то, что он добр, и что все, что ни творит он, в конце концов обернется к хорошему. От этого отрекся Исказитель, и в этом отречении корень зла, конец же зла - в отчаянии.

И потому, несмотря на слова Вайрэ, я по-прежнему придерживаюсь того, что говорил в самом начале. Ибо, хотя ее слова мудры, она высказала мнение, а не истину. Валар не могут и не должны ничего утверждать с определенностью, когда речь идет о воле и желаниях Детей. И, даже если бы мы были уверены в нерушимости нынешней воли Мириэли, разве это отменит тот союз любви, что был когда-то между нею и ее супругом? Или сочтем пустым суждение, что верность этому союзу была бы для Финвэ лучшим путем, более в согласии с Ардой Неискаженной и волей Эру? Статут открывает свободу более низкому пути, и, принимая смерть, утверждает ее, и не в силах ее исцелить. В этой свободе заложено зло, что проистекает из смерти Мириэли и в дальнейшем принесет печальные плоды.

Но это дело я теперь передаю Намо Судии. Да скажет он последнее слово!

 

Тогда заговорил Намо Мандос, и он сказал:

- Все, что я слышал, я еще раз обдумал; хотя не было сказано  ничего стоящего обсуждения, о чем не говорили бы, создавая Статут.  Пусть Статут стоит, ибо он справедлив.

Наше дело - править Ардой, и направлять Детей, и повелевать тем, на что простирается наша власть. И наш долг - решать, что в Арде Искаженной справедливо. Мы в самом деле можем указать высший путь, но мы не можем принудить ни одно свободное существо следовать ему Это ведет к тирании, которая искажает благо и отвращает от него.

Исцеление конечной Надеждой, как сказал Манвэ, - закон, который каждый принимает только для себя самого; от других можно требовать лишь справедливости. Правитель, который осознает справедливость, но не признает ее законом, требуя от тех, кто подвластен ему, отречения от своих прав и самопожертвования, не приведет их к этим добродетелям, которые добродетельны лишь тогда, когда свободны. Но, насильно объявляя свободу вне закона, он приведет их к бунту против любых законов. Не так будет Арда исцелена.

Так, истинно, что этот справедливый Статут должен быть провозглашен, и на тех, кто воспользуется им, не будет вины, что бы ни последовало затем.

Слушайте же ныне, о валар! Не только право провозглашать законы даровано мне, но и провидение·, и сейчас я буду говорить вам и о близком, и о далеком. Внемлите! Индис Ясная, что могла навеки остаться одинокой и бесплодной, обретет радость и потомство. Ибо не в одной лишь смерти Тьма вошла в Аман с явлением Детей, обреченных на страдания; есть и иные печали, хоть и меньшие. Долго любила она Финвэ, в терпении и без горечи. Ауле называет Феанаро величайшим из эльдар, и воистину так и будет. Но я говорю вам, что и дети Индис будут великими, и Повесть Арды более славной с их явлением. И они сотворят столь прекрасное, что никаким слезам не затмить его красоты; и валар, и роды и эльфов, и людей, что еще должны прийти, вложат в него труд и обретут в нем радость. И потому, когда пройдут века и все, что здесь является или кажется непреходящим и прекрасным, тем не менее исчезнет, Свет Амана не погаснет среди свободных народов Арды до самого Конца.

Когда тот, кого назовут Эарендилем, ступит на берега Амана, вы вспомните мои слова. В тот час вы не скажете, что Статут Справедливости породил лишь смерть; и печали, что придут, вы положите на весы, и они не покажутся вам слишком тяжелы по сравнению с тем светом, что воссияет, когда Валинор уйдет в тень.

- Да будет так! - сказал Манвэ. (15)

 

И Статут был провозглашен, и произошла встреча Финвэ и Индис, как уже было сказано.

Но спустя время Ниэнна пришла к Манвэ, и сказала так:

- Повелитель Амана, теперь уже стало ясно, что смерть Мириэли  была злом Арды Искаженной, ибо с приходом сюда эльдар Тьма нашла ход  даже и в Аман. Тем не менее Аман остается Королевством валар, и в нем твоя воля превыше всего. Хотя смерть, как разлука тела и духа, может настигнуть эльдар в твоем царстве, и все же одно никогда не придет в него·: разложение и тлен. Взгляни же! Тело Мириэль покоится нетленным, словно чудесный дом, ожидающий возвращения хозяйки. По крайней мере в этом смерть ее отличается от смерти в Средиземье: для бездомной феа все еще есть прекрасное тело, и перерождение не есть единственный путь, которым он может вернуться к жизни, если ты позволишь ей вернуться и дашь ей свое благословение. Более того, тело ее долго уже покоилось в Лориэне; а не должны ли повелители Арды почитать и тела, и все прочие прекрасные формы? Зачем лежать ему праздным и ненужным, когда, несомненно, теперь оно не ранит феа утомлением, но излечит надеждой на творчество?

Но Мандос запретил это.

- Нет, - сказал он, - если Мириэль вернется в свое тело, она вновь будет среди Живущих, и у Финвэ будут в Амане две живых супруги. И Статут будет нарушен, и мой Приговор обратится в ничто. И это будет вредом для Индис, что воспользовалась свободой, которую дает Статут, но теперь потеряет свои права, ибо Финвэ может пожелать вернуться к своей первой супруге.

Но Ниэнна сказала Мандосу:

- Нет! Позволь Мириэли обрести радость тела и умений, что доставляли ей радость, и не остаться навек лишь с воспоминаниями о своей краткой жизни, оборвавшейся в утомлении! Разве нельзя из Чертогов Ожидания перенести ее в дом Вайрэ? Если она никогда не уйдет оттуда, и не явится среди Живущих, почему ты должен считать, что твой Приговор обратился в ничто, или бояться возможных печалей? Жалость должна быть частью Справедливости.

Но Мандос был непреклонен. И тело Мириэли покоилось в Лориэне до освобождения Мелькора Исказителя и Затмения Валинора. В недобрый час Финвэ был убит самим Исказителем, и его тело вспыхнуло, как от удара молнии, и было разрушено. Тогда Мириэль и Финвэ встретились в Мандосе, и вот! Мириэль обрадовалась встрече, и ее печаль стала светлее; и воля, которой она сковала себя, теперь изменилась.

И когда она узнала от Финвэ все, что произошло со времени ее ухода (ибо ранее она не стремилась узнать это и не спрашивала вестей), она была глубоко тронута; и она сказала Финвэ в думах своих:

- Я ошибалась, покинув тебя и нашего сына, или по крайней мере не вернувшись после краткого отдыха; ибо поступи я так, он, может быть, вырос бы более мудрым. Но дети Индис исправят его ошибки, и потому я рада, что они есть на свете, и Индис я дарю свою любовь. Как могу я ненавидеть ту, которая получила то, от чего я отказалась, и сохранила то, что я отвергла? Если бы я могла всю Повесть нашего народа, и твою, и твоих детей вышить многоцветным гобеленом, как памятник могущественнее памяти! Ведь хотя я и отрезана теперь от мира, и я принимаю это как справедливость, я хотела бы видеть и запомнить все, что происходит с теми, кто дорог мне, и с их потомками также.

[Добавлено: Я вновь желаю обрести мое тело и мои умения.]

И Финвэ обратился к Вайрэ:

- Ты слышала просьбу и желание Мириэли? Почему откажет Мандос в исцелении ее горестей, если ее бытие может быть не напрасным? Слушай меня! Пусть я навечно останусь в Мандосе вместо нее. Ибо, конечно же, если я останусь без тела и отрекусь от жизни в Арде, Приговор потеряет силу.

- Ты, может быть, так считаешь, - ответила Вайрэ, - но Мандос неумолим, и вряд ли он легко позволит вам отказаться от своих  обещаний. И он будет думать не только о Мириэли и тебе, но и об Индис и ваших детях, о которых ты, кажется, забыл, жалея одну только Мириэль.

- Ты несправедлива ко мне, - сказал Финвэ. - Против закона иметь двух жен, но можно любить двух женщин, каждую по-своему, и одна любовь не станет меньше от другой. Любовь к Индис не вытеснила любви к Мириэли; и теперь жалость к Мириэли не уменьшает заботы моего сердца об Индис. Но с Индис мы разлучились без смерти. Я много лет не видел ее, и я был один, когда Исказитель сразил меня. У нее есть любимые дети, и они утешат ее, для нее, должно быть, сейчас дороже всех Инголдо (16). Об его отце она может тосковать; но не об отце Феанаро! Но более всего в сердце своем она сейчас стремится в чертоги Ингвэ, к покою ваньяр, далекому от раздоров нолдор. Мало утешения принесу я ей, вернувшись; а правление народом нолдор уже перешло к моим сыновьям. (17)

Но, когда пришли к Мандосу, он сказал Финвэ:

- Хорошо, что ты не желаешь возвращения, потому что я запретил бы его до тех пор, пока нынешние горести не станут далеким прошлым. Но лучше, что ты сам предложил это, сам отрекаешься от своих прав, по своей воле и из жалости к другим. Это ведет к исцелению, из этого может произрасти добро.

И вот, когда Ниэнна пришла к нему и возобновила свои просьбы за Мириэль, он уступил, приняв отречение Финвэ как ее выкуп. И тогда феа Мириэли была освобождена, и явилась к Манвэ, и обрела его благословение; и затем она отправилась в Лориэн и вновь вошла в свое тело, и очнулась, словно от глубокого сна; и она воспряла и ее тело было обновлено. Но после того, как она долго оставалась в сумерках Лориэна в раздумьях, вспоминая свою прежнюю жизнь и все, что она узнала, горько стало ей, и она не пожелала вернуться к своему народу. Так она подошла к дверям Дома Вайрэ и попросила впустить ее; и эту просьбу исполнили, хотя в том Доме никто из Живущих не был и никто не входил туда во плоти. (18) Но Мириэль была принята Вайрэ и стала ее главной помощницей; и в ходе лет к ней сходились все вести о нолдор, и она выткала их на гобеленах истории, так великолепно сделанных, таких прекрасных, что они казались живыми, вечных, сиявших оттенками множества цветов, более прекрасных, нежели известные в Средиземье. Иногда Финвэ позволяют взглянуть на плоды ее труда. И сейчас она продолжает свою работу, хотя теперь у нее иное имя. Ибо теперь ее зовут Фириэль·, что на языке эльдар означает "та, что умирала" (19), и также "та, что вздохнула". "Прекрасно, как полотна Фириэли" - похвала, какой редко удостаиваются даже творения эльдар.

 

В конце рукописного варианта "Законов и обычаев эльдар" имеются несколько страниц наспех написанных "Примечаний", и я привожу здесь часть этого материала.

 

(i)

Этот спор валар не совсем придуманный. Потому что эльдар было позволено посещать все собрания, и многие делали это (особенно те, которые так глубоко касались их, их судьбы, и их места в Арде, как в этом случае). Есть ссылка на то, что к тому моменту еще не произошло (не есть ли это..... предсказание?), но частью записано более поздними комментаторами. Ведь "Статут Финвэ и Мириэль" был одним из документов, над которыми больше всего думали, которые наиболее глубоко изучали. И, как уже было показано, были приложены многие поднятые вопросы и ответы.

[?Таким образом] задавались также вопросы, касающиеся судьбы и смерти людей. Все [?читать Также] касающиеся других "говорящих", и потому "разумных", племен: энтов, гномов, троллей, орков - и говорящих животных, таких, как Хуан, или Великие Орлы.

Позже мой отец комментировал напротив начала этого примечания, что эльдар никак не могли присутствовать при этом споре (и, разумеется, не Финвэ!), и что валар, должно быть, рассказали о нем ученым эльдар.

 

 (ii)

"Судьба людей" также впоследствии обсуждалась эльдар, когда они встретились с людьми и узнали их. Но у них было мало данных, и потому они не знали или утверждали, но "предполагали" или "догадывались". Одним из таких предположений было то, что эльфы и люди станут одним народом. Другое - что некоторым людям, если они пожелают, будет позволено вместе с эльфами войти в Новую Арду, или приходить к ним туда - хотя это не будет домом людей. Наиболее широко принятое предположение - что судьба людей полностью иная, и они вообще не будут связаны с Ардой.

В конце этого примечания мой отец впоследствии написал: "Но см. полное рассмотрение этого позднее в Athrabeth Finrod ah Andreth." Эта работа приводится в Части Четвертой этой книги. (Morgoth's Ring, 10 том "Истории Средиземья". - прим. перев.)

 

(iii)

Судьба "Бессмертных" эльфов: ? жить в Новой Арде (или в Арде Исцеленной). Возможно нет, в физическом смысле. Поскольку, кажется, "Повесть Арды" подразумевает вот что. Мир и его Время кажутся начинающимися и кончающимися просто потому, что они связаны,  не бесконечны и не вечны. Конечная "история" мира, когда она будет окончена, будет, как произведение искусства, прекрасна и добра (в целом), и извне, т.е. не во Времени или его Времени (там действительно так! - прим. перев.), может она быть воспринята с изумлением и радостью - особенно теми, кто принимал участие в этой "Повести". Только в этом смысле будут эльфы (или люди) жить в Арде Завершенной. Но Новая Арда или Арда Неискаженная (Исцеленная) будет нести в себе возможность продолжения за Концом (или Завершением). Об этом ничего нельзя предполагать. Если только это не будет так. Поскольку эльфы (и люди) были созданы для Арды, завершение (утоление) их натуры будет требовать Арды (без злой воли Исказителя): так что ранее, чем наступит конец, Искажение будет полностью сведено на нет или исцелено (или поглощено добром, красотой и радостью). В то Время и в том Месте эльфы будут жить как в своем доме, но не будут заключены там. Но ни один благословенный дух из того, что для нас еще будущее, не может попасть в наш период Времени. Ведь для того, чтобы читать Повесть Арды, Благословенные должны (духом или полностью) покинуть Время Арды. Но другие используют иную аналогию, говоря, что в самом деле будет Новая Арда, полностью пересозданная, из которой будет исключено Зло, и эльфы с самого начала будут принимать в этом участие. Это будет в Эа, говорят они - ведь они считают, что все Творение, каким бы оно ни было, должно происходить в Эа, исходя от Эру одним путем, и потому быть частью одного Порядка. Они не верят в иные несоприкасающиеся миры, разве что в качестве развлечения для ума. Такие миры (как утверждают) или полностью непознаваемы, есть они или нет, или, если все-таки есть какие-либо пересечения (как бы редки они ни были), они только части одного Эа.

 

Сверху на странице, на которой записано это замечание, мой отец написал "Но см. Athrabeth": см. (ii) выше.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

[Эти примечания относятся к части текста Законов и Обычаев эльдар из рукописи А]

 

1.

2.

3. О приговоре Мандоса ("Статут Финвэ и Мириэль") в этой работе см. стр. В ФМ1 приговор, в его более ранней форме, приводится в этот момент

4. Ваш союз: Ваш - форма множественного числа

5.

6. Мой отец сначала написал "aimenel" (>aimenal), но тут же изменил на "lirulin", написав на полях "жаворонок".

7. Ссылка на подстрочное примечание здесь к фрагменту в А (опущенному в В), данному в прим. 22. Как в том фрагменте имя НолоФинвэ написано с тильдой над Н. Порядок имен дочерей Финвэ и Индис таков же, как и в отброшенном тексте ФМ1. См. ниже в тексте и прим.10

8. Скобки есть в оригинале.

9. См. "Айнулиндалэ", $13: "И все же некоторые вещи, те, что [Айнур] не могут видеть...; ибо никому, кроме себя самого, не открыл Илуватар всего, о чем думал он, и в каждую эпоху возникали явления новые и непредсказанные, поскольку они не исходили из прошлого."

10. Больше нигде не сказано, что Ауле более всех среди валар стремился призвать эльфов в Валинор. См. сказанное ранее в Законах и Обычаях (присутствующее в обоих текстах, но более нигде) в связи с тем, что валар привели эльфов в Аман.

11. Как и по поводу Ауле в примечании 10, нигде больше не сказано, что Ульмо не согласился с решением валар отправить Мелькора в Мандос. См. фрагмент первого варианта "Валаквэнты", потерянны.